Гала, простите за чужое... Но почему нет? Может понравится (я про стиль
).
........
От зари роскошный холод
Проникает в сад,
- сочинил Федор Кузьмич.
Садов у нас, конешно, нету, это разве у мурзы какого, а что холодно, -
это да. Проникает. Валенки прохудились, нога снег слышит. Вот бежишь
шибко-шибко, через Поганый Мосток, вверх на горку, потом опять вниз, мимо
кохинорской слободы. Если кохинорец высунется, кинешь в него камнем для
потехи, вроде согреешься, и дальше бежать. А почему кинешь, потому как
кохинорцы эти не по-нашему говорят. Бал-бал-бал да бал-бал-бал, - да и все
тут, да и ничего не разберешь. А почему они так говорят, почему по-нашему не
хотят, - кто ж их знает. Может, назло. А может привычка такая вредная, это
тоже бывает.
А и то сказать, сами себе вредят. Что они там по-кохинорски-то сказать
могут? По-нашему куда сподручней: сел, рассудил не спеша: вот так, дескать,
и так; это вот и то-то. И все ясно.
А эти - вот поди ж ты, уперлись и все тут. Ну а кто говорит, что им
просто носы мешают; дескать, они бы и рады сесть да побеседовать по-нашему,
да вот носы. Носы у них до полу, - право, смех один. Такое у них
Последствие.
Наши, бывало, как делать нечего, соберутся вечерком у кохинорской
слободы, на плетнях висят, головами крутят, хохочут. Эй, дескать, кохинорцы,
чего носы-то поразвесили, ай лапти нюхать?.. А вот мы вам сопелки
поотрываем!.. Те, бывало, забегают, сердитые такие, - смех, - ставни
затворяют, детей в дом загоняют, да все бал-бал-бал! А если удачно камнем
кинешь да в лоб такому попадешь, он айййй! - и за шишку не руками, а носом
хватается, ну тут вообще потеха, с плетней ребята наши падают.
А Иван Говядич, что на Мусорном Пруду избушку держит, - тот так эти
шутки любит, что каменьями загодя запасается, - нароет у себя в огороде и в
бочки складывает. Ребята, если в слободу собрались, мимо него нипочем не
пройдут, он уж знает, в окошко поглядывает. Стой, ребята, меня возьмите, сам
не дойду!
У Ивана Говядича Последствия уж очень тяжелые. Голова, руки, плечи, -
это все крепкое такое, ладное, могучее, в три дня, как говорится, не
обгадишь, а из-под мышек сразу - ступни, а посередке - вымя. Это Никита
Иванович так сказал: "вымя", а мы такого слова не знаем, да и ни к чему нам,
да и в книгах такого слова нету, а по-нашему это сиська.
Ну, бывает и конфуз, конечно. Раз наши собрались дразнить кохинорцев,
прихватили, кто ходячий, Ивана Говядича на закукорки, тот две полные шапки
камушков набрал, поет, - а он и мастер же старинные песни распевать, бывало
как заведет: "Эх, Дуня, Дуня, Дуня, Дуня, Ду, била Дуня Ваню колом на леду!"
- да плечами-то поводит, да глазами-то поигрывает, зубы белые, сверкают, -
удаль молодецкая, да и только! - поет он, стало быть, а кохинорцы уж
заслышали, окна-двери позатворяли, попрятались, одного только старика на
дворе позабыли. Ясно, ему от ребят за всех досталось. А этот старик вредный
осерчал, да носом-то своим каменюгу, все равно как рукой, хвать! - да и
звезданул Ивану Говядичу по вымени. Тот: бульк! - и лежит. Ребята наши тоже
обозлились: что это, наших бить, - и пол-слободы кохинорцам разворотили.
Ну это все больше в праздник, когда настроение хорошее, а в будни у
всех дел полно, наши на службу государеву ходят, после суп варят или ржавь
курят, а кохинорцы из мышиных хвостов торбочки плетут, туески, да такие
искусные, заковыристые, - а после на торжище обменивают. А больше они ни на
что не годятся, кохинорцы.
........................................................................................................................................ (С)Татьяна Толстая. Кысь
Never trust anything that bleeds for 5 days and doesn't die...