Однако вскоре Хансена подвело желание продемонстрировать свое могущество. Он вышел за рамки дозволенного: вращал людей по кругу, затем закидывал им голову назад и смотрел в глаза в упор. Этот прием, как утверждал очевидец, П. Л. Ладам из Женевы, был мучительным и даже послужил в 1880 году причиной судебного процесса в Вене.
На основании решения суда венская полиция, следуя совету особой медицинской комиссии, запретила Хансену давать представления. Подобным же образом муниципалитеты Милана и Болоньи и римский префект обошлись с бельгийским магнетизером Донато.
В соответствии с решением от 1882 года Хансена изгнали из Австрии, как когда-то Месмера, заподозрив в обмане.
...Что же касается Рудольфа Гейденгайна, он процитированному рассказу очевидцев не поверил, но уже через две недели, 19 января, пригласил Хансена выступить с опытами в его институте в присутствии таких же, как и он сам, недоверчивых врачей. Выступление человека, который загипнотизировал его сотрудника доктора Фридлендера, задело Гейденгайна за живое. Кроме того, он впервые непосредственно видел гипноз и испугался, что его демонстрация вызовет очередное суеверие.
Надо сказать, что волна идеализма все больше захлестывала ученых. У многих была поколеблена вера в то, что «научный эксперимент», по словам К. А. Тимирязева, «способен к разрешению самых сложных проблем, перед которыми беспомощно останавливалась поэтическая интуиция теолога и самая тонкая диалектика метафизика». Известный физиолог не мог этого допустить и решил показать, что «в опытах Хансена дело идет не о какой-нибудь неизвестной специфической силе, а скорее о приведении органов центральной нервной системы в некое состояние, зависящее от раздражений сенсорного аппарата, которое может быть объяснено физиологически. Поэтому мы можем обсуждать его, не прибегая к какому бы то ни было мистицизму» (Гейденгайн, 1881, с. 7).
Коротко говоря, он хотел доказать, что «гипнотизм основан на измененных состояниях центральных органов нервной системы, головного и спинного мозга» (с. 35).
Рудольф Гейденгайн прочел у Брэйда, что утомление глаз при фиксировании предмета взглядом приводит к трансу.
Но на демонстрации, проводимой Хансеном, гипноз возникал не только от пристального рассматривания блестящего предмета, но и от пассов. Ему самому удавалось вызывать гипноз и легким поглаживанием кожи, и однообразным зрительным раздражением. Это монотонное повторяющееся воздействие создает условие для наступления гипноза, решил профессор. Ученый сделал вывод: гипноз можно вызвать и без гипнотизера — под влиянием одного лишь физического раздражения.
Профессор Гейденгайн писал: «
Как мне кажется, пристальное разглядывание известной стеклянной пуговицы, которое Хансен предлагает проделывать, имеет целью увеличение раздражительности органов чувств. Хансен видит в нем средство возбуждения».
Большую часть сведений Гейденгайн почерпнул из опытов над ассистентами хирургической и гинекологической клиник и студентами-медиками: докторами Парием, Кропером, Фридлендером и студентами Бейером, Древиц, Попером, Валентином и, наконец, своим младшим братом Августом Гейденгайном.
«У гипнотиков чувственные впечатления не переходят в сознание, они вызывают у них столь же бессознательные действия с характером произвольных актов», — писал Гейденгайн. Он заговорил о бессознательных актах после того, как познакомился
с явлением эхолалии: «Я сжимаю кулак, в ответ загипнотизированный сжимает свой. Я открываю рот, он выполняет то же самое действие».
Посадив студента-медика Попера перед собой на стул, Гейденгайн расположил его руки справа и слева от сиденья таким образом, чтобы он обхватил сиденье за края. Загипнотизировав Попера, он поглаживал его руки, так что пальцы судорожно вцепились в края стула. Затем профессор встал перед сомнамбулой и наклонился вперед — загипнотизированный тотчас повторил эту позу. Гейденгайн, громко топая, начал ходить по залу — Попер, таща за собой стул, как улитка раковину, следовал за ним.