Наконец, Иванов сказал себе - хватит. Хватит заниматься теорией, пора переходить к практике. Нет, на самом деле, если по уму, можно было еще сидеть и год и два над книжками, читать и слушать речи ораторов, анализировать, анализировать. Работы хватило бы.
Но, Иванов заметил одно но. Большое внушительное НО. Начала отказывать психика. Галлюцинации появились. Нет, не настоящие махровые глюки, а так, что-то неопределенное. Ощущение ирреальности происходящего. Иванов начинал замечать закономерности не только в словах написанных на бумаге, но и просто в окружающем мире. Например, обнаружилась глубокая внутренняя взаимосвязь между гулом вентилятора в системном блоке и звуковым узором капающей воды из неисправного крана на кухне. Однажды Иванов поймал себя на том, что внимательно и вдумчиво водит указательным пальцем по шероховатой поверхности стола, прислушивается к ощущениям и размышляет, размышляет, а о чем не понятно. Закончилось тем, что однажды после дождя Иванов увидел радугу над соседним домом, понял, что сейчас сию секунду поймет что-то совсем главное, самое главное и выключился из реальности.
Иванов очнулся и понял, что лежит на полу. Лицо и ворот рубашки были мокрыми, а щеки горели, будто бы от пощечин.
- Все завязывай, - сказал черт. – Хватит, книжки читать, не дай бог рак мозга схватишь.
- Что это было? – хрипло спросил Иванов.
- Ловушка.
- Какая еще ловушка?
- Обычная. Защита от дураков. С давних пор известная психиатрам и математикам. Нельзя человеку с непривычки долго смотреть на изнанку мира. Мозг не выдерживает.
- Какая еще изнанка мира? При чем здесь психиатры?
- Иванов, ты, что как маленький? – сказал черт. Ты последние полгода чем занимался?
- Язык составлял. Программирования.
- Это частности. А если, в общем?
- М-м… думал.
- Ду-умал! Это индюк думал. А ты искал и находил закономерности. А, как известно, если долго и успешно искать закономерности в окружающем мире, неизбежно начинаешь находить их в собственном сознании. И тут-то тебе и каюк.
- Почему?
- Потому что нельзя себя за волосы из болота поднять. Мозг так устроен. Поэтому все великие психиатры, в конце концов, оказывались, как правило, у себя же в клинике. Ловушка.
- А кто ее поставил?
- Никто. Так разум устроен. И мироздание кстати тоже.
- И что делать? – спросил Иванов.
- Ничего не делать. Останавливаться. Заглядывать в пропасть, но близко не подходить. Ничего, со временем привыкнешь.
- А что там в пропасти?
- О, брат, – рассмеялся черт. - Этого я не скажу. Не знаю. Видишь ли, я ко всем своим недостаткам еще и с ума сойти не могу. Такая обида иногда берет.
- Так. Ну ладно, – Иванов потер лоб. – С наукой действительно пора завязывать. Я это еще две недели назад понял, просто остановиться не смог. А что делать-то?
- Что делать? – переспросил черт. – А иди-ка ты Алеша, в люди!
- Я не Алеша.